- Семен, Вы пропустили турниры в рамках подготовки молодежной сборной к первенству планеты. Не боялись, что можете остаться вне состава команды?

 - Честно говоря, таких мыслей не было. Главный тренер сборной Валерий Брагин сразу сказал, чтобы мы не ездили на эти турниры, а готовились в России вместе со своими командами. Думаю, что это никак не отразилось на нашей игре.

- Россия начала турнир с двух поражений – от Канады и Швеции, а закончила победами над этими же соперниками. Это просто совпадение?

 - На самом деле, все шло по нашему плану (улыбается). Конечно, нам помогло, что соперники были хорошо знакомы. Все-таки два раза проигрывать одной командой в рамках одного турнира совсем не хотелось. Тем более, после двух стартовых поражений у нас не было другого выхода, кроме как выигрывать все оставшиеся матчи. Собрались всей командой, поговорили, сделали выводы, вышли на следующий матч – и выиграли.

- Некоторые матчи сборная России проводила в Ниагаре, а ряд игр – в Баффало. Многие ребята говорили, что в небольшом университетском дворце в Ниагаре играть приятнее…

 - Честно говоря, для меня приятнее было выступать в Баффало. Все-таки арена HSBC вмещает почти 20 тысяч зрителей, которые безумно поддерживают хоккеистов. При таком числе болельщиков порой даже мурашки по телу бегут, чувствуется адреналин в крови. Поэтому лично мне больше понравилось играть в Баффало.

- Чемпионат мира проходил в США, но многие свидетели отмечали, что на всех матчах ощущалось значительное превосходство канадских болельщиков. Согласны с такой оценкой?

 - Да, безусловно. Значительная часть зрителей сидела в красно-белых майках с надписью «Canada». Если не ошибаюсь, на этот чемпионат приехало около 50 тысяч канадцев, они выкупили едва ли не все билеты. Даже на матче США – Канада почти весь стадион переживал за канадцев. Несмотря на то, что турнир проходил в Штатах, возникало полное ощущение, что находишься в Канаде.

- Под таким канадским прессингом тяжело играть?

 - В первых сменах в матчах с Канадой действительно приходилось очень нелегко, возникал небольшой мандраж. Но постепенно успокаивались и начинали играть в свой хоккей.

- За весь турнир вам удалось поиграть во втором звене, в первом и даже в третьем. Как вы отнеслись к таким перестановкам?

 - Тренерам всегда виднее, кто лучше готов к матчу, и кто должен выходить в том или ином сочетании. Честно говоря, мне со всеми партнерами было удобно выступать. Когда ты играешь за сборную России, неважно, в каком звене выходишь. Ты появляешься на льду и просто делаешь свою работу.

- Давайте вспомним финальный матч с Канадой. 0:3 после двух периодов, в сборную России мало кто верил. Что же произошло во втором перерыве?

 - Мы с ребятами поняли, что больше не соберемся в одной команде в таком составе, что это наша последняя игра в таком коллективе. С тех пор, как Валерий Брагин возглавил команду, у нас всегда был единый кулак. Естественно, кто-то приезжал в сборную, кто-то уезжал, но костяк команды был неизменен. И на третий период мы вышли этим единым кулаком. Тренер сказал свои слова, которые были нужны, мы собрались и выиграли финальный матч.

- Это были какие-то особенные слова тренера?

 - Да, безусловно. Но это секрет (улыбается)…

- Кто первым поздравил вас с победой?

 - Самой первой меня поздравила любимая девушка. А потом, конечно же, родители и все знакомые.

- Артемий Панарин, отправляясь в молодежную сборную из «Витязя», поспорил с канадцем Джошуа Граттоном, кто станет чемпионом мира. Вы с представителями страны кленового листа в «Торпедо» не спорили?

 - Нет, споров у нас не было. Но Мэтт Эллисон накануне моего отъезда в сборную сказал, что Канада просто перевернет нашу команду. В итоге, все получилось наоборот.

- И как, думаете, теперь «наши» канадцы вас встретят?

  - Думаю, что встретят с улыбкой.

- Мало кто верил в сборную России после второго периода финального матча…

 - А мы верили, и это главное. За счет единого коллектива, за счет команды добились победы.

- Насколько известно, в финале вы играли с травмой…

 - Действительно, после первого периода финального матча все было хорошо. Вышел на вторую двадцатиминутку, столкнулся с соперником и немного повредил пах, после чего ушел на скамейку и больше на льду в этом периоде не появлялся. Врачи сделали все необходимые процедуры, я собрал все силы в кулак и вышел на третий период.

- Насколько серьезна травма, сможем ли мы увидеть вас на льду в ближайших матчах?

 - Пока об этом рано говорить. Меня должны осмотреть врачи. Будем принимать решение после обследования.

- За весь чемпионат на вашем счету лишь две результативные передачи. На вас были возложены оборонительные функции?

 - Да нет. Имел возможности забить, просто где-то немного не повезло. В матче со шведами не попал даже в пустые ворота, в другой раз после моего броска шайба угодила в штангу. Но я работал на команду и делал на льду свое дело.

- Расскажите о том, что произошло в аэропорту по пути в Россию? Почему команду сняли с рейса?

 - Наверное, все дело в том, что канадцам и американцам стало обидно за поражения. Мы сели в самолет в адекватном состоянии, к нам подошел командир корабля в сопровождении полиции и сказал, что они собираются высаживать нашу команду. Все, даже обычные пассажиры рейса были шокированы таким известием. Нас просто вывели из самолета, ничего не объяснив…

- Такие передряги, наверное, утомили…

 - Да, конечно. Кстати говоря, не без приключений мы добирались и в Америку. С самого начала прилетели в Нью-Йорк, опоздав на рейс в Атланту. Пришлось пять часов провести в аэропорту. Но потом все же добрались до Джеймстауна. Так что получилось, что сначала нас не пускали в США, а затем не выпускали на родину.

Артем Дворецкий,

пресс-служба ХК "Торпедо"

январь 2011 г.

фото  Романа Кожуры (ХК "Торпедо"), Getty Images и HHOF-IIHF Images