- Роберт, имея такого знаменитого отца, могли ли вы в детстве выбирать вид спорта по душе или были обречены заниматься хоккеем?

- Родители предоставили мне полную свободу выбора, и в детстве я попробовал около десяти видов спорта, включая теннис, настольный теннис, боулинг, хоккей, гольф и футбол. Став чуть старше, остановился на трех последних. Что касается хоккея, то на коньки меня поставили в 4 года, когда наша семья жила в Швейцарии. Поначалу это напоминало больше развлечение, забаву, а когда мне было 15 лет, я пошел в хоккейную школу клуба «Лександ» в Швеции.

- Когда определялись с профессией, то не боялись, что вас будут постоянно сравнивать с отцом, и эти сравнения могут оказаться не в вашу пользу?

- Люди, естественно, сравнивают нас, но сам я никогда не пытался проводить какие-то параллели между карьерой отца и своим выступлением. Конечно, было бы здорово обойти папу по каким-то показателям, но на данный момент я не способен сделать это.

- Если вы раньше не сравнивали свои достижения с достижениями отца, то, может быть, сделаем это сейчас? Например, Кент Нильссон стал обладателем Кубка Стэнли, а Роберт Нильссон выиграл Кубок Гагарина...

- Да не обидятся на меня в России, но Кубок Стэнли в хоккейной среде намного значимее. С другой стороны, у отца не было российской части карьеры, и он не забрасывал шайбы в России, в конце концов. (Смеется.) Кубок Гагарина я в Швецию не возил, поэтому отец не имел возможности увидеть мой трофей. Домой я привез золотую медаль чемпиона КХЛ и чемпионский перстень.

- Перебравшись из НХЛ в КХЛ, вы отказались от перспективы завоевать Кубок Стэнли? Или такой перспективы не было?

- Мечта любого профессионального хоккеиста - завоевать Кубок Стэнли, и мне тоже хотелось бы этого. Но, к сожалению, команды, за которые я играл в НХЛ в течение пяти сезонов, ни разу не попали даже в плей-офф. Ни «Нью-Йорк Айлендерс», ни «Эдмонтон Ойлерз», в составе которого в 1987 году мой отец как раз и выиграл Кубок Стэнли... В НХЛ у тебя нет выбора, где играть: до тех пор, пока тебе не исполнится 28 лет, ты являешься ограниченно-свободным агентом, то есть принадлежишь клубу, который решает твою судьбу. Поэтому то, что я оказался в «Эдмонтоне», всего лишь стечение обстоятельств. Но так сложилось, что именно в этой команде я провел свой лучший сезон в НХЛ (в сезоне-2007/08 Роберт сыграл 71 матч, забросив 10 шайб и сделав 31 результативную передачу. - прим. автор).

- Как отец отреагировал на ваше желание поехать играть в Россию?

- Мы с отцом всегда обсуждаем то, что я собираюсь сделать. Поэтому, если бы он не порекомендовал мне ехать в Россию, я бы, скорее всего, не поехал.

- В торпедовской раздевалке вы сидите рядом с Михаилом Варнаковым. А знаете, что ваш отец играл против Варнакова-старшего на Кубке Канады-84 и чемпионате мира-85?

- Кто такой Варнаков-старший, я уже в курсе - присутствовал на церемонии поднятия стяга с его фамилией в нижегородском Дворце спорта. Но что отец, выступая за сборную Швеции, против него играл, для меня новость. Здорово, теперь буду знать.

- Хотели бы когда-нибудь увидеть и свою фамилию под сводами какого-то Дворца спорта?

- Для того чтобы такое событие состоялось, нужно отыграть в одной команде 10-15 лет, а у меня не получается. Хотя, отец, в принципе, тоже часто менял команды, играл за разные клубы, однако это не помешало ему попасть в Зал хоккейной славы в Торонто. Но если бы мне выпала возможность задержаться в «Торпедо», то, да, я бы остался здесь. Показываешь хорошую игру в клубной команде - пригласят в национальную сборную, и можно заявить о себе на международном уровне. (Улыбается.)

- Прошлой осенью вам довелось поиграть за фарм-клуб «Салавата Юлаева» - «Торос», выступающий в высшей лиге. Можно назвать эту «ссылку» ударом по вашему самолюбию?

- Пожалуй, нет. В этом сезоне у «Салавата Юлаева» обнаружилось много проблем, и для того чтобы эти проблемы решить, нужно было что-то делать. Они «передернули» состав, избавившись от таких хоккеистов, как я, Сушинский, Твердовский, Клепиш. На самом деле, подобное часто происходит в хоккее. А вот правильно ли поступило руководство уфимского клуба - другой вопрос. Мы увидим это в конце сезона.

- Вы говорите, что были проблемы у «СЮ», а в своей игре в этом сезоне видите проблемы?

- Разница есть. В прошлом году я играл в первых двух звеньях, было много игрового времени. А в новом сезоне меня выпускали на лед в среднем на девять минут за матч, и при этом хотели, чтобы я демонстрировал результативную игру. А я ничего не показывал. Видимо, это не тот способ, как рационально использовать мои игровые возможности. Похожая ситуация сложилась в России и у Никласа Бергфорса: казанский «Ак Барс» по ходу сезона «выдернул» его из НХЛ, рассчитывая усилить состав, но должного доверия, выраженного в игровое время, игрок не получил, и в итоге руководство клуба осталось им недовольно. Тоже пришлось расставаться...

- Как считаете, поиграв в «Торпедо», вы смогли выйти на тот уровень, на котором играли в прошлом сезоне?

- Может быть, я еще и не играю на топ-уровне, но надеюсь показать свой лучший хоккей в плей-офф, когда выйду на пик формы. Результативность? Неплохо, но пока ничего особенного, однако улучшение должно произойти, потому что, оказавшись в «Торпедо», я начал играть более стабильно.

- И в заключение, давайте снова вернемся к вашей семье. При выборе профессии вы пошли по стопам отца. Хотите, чтобы хоккейная фамилия Нильссон получила продолжение в ваших детях?

- Да, было бы неплохо. Но сначала посмотрим, захочет ли мой будущий сын заниматься хоккеем. Возможно, он предпочтет гольф. А если у меня появится дочь, то она играть в хоккей не будет, это точно. Правда, пока у меня детей нет - я не женат и в ближайшее время ничего такого не планирую. Возможно, позже - лет в 30, например. (Смеется.)