- Олег, вы - воспитанник ярославской школы хоккея, однако в списке команд, за которые выступали, нет «Локомотива». Почему так получилось, что к 30 годам вам так и не довелось поиграть за команду родного города?
- Действительно, моя спортивная жизнь сложилась так, что начал заниматься в хоккейной школе в Ярославле (тогда она называлась «Торпедо»), а в команде мастеров не играл. В свое время, еще в 15 лет, уехал в Москву и хоккейную школу заканчивал в «Крыльях Советов». Поэтому, если брать официальные документы, то я - воспитанник школы «Крыльев Советов», хотя всю юность, за исключением последнего года, играл в ярославской команде. А что до «Локомотива», то в мой последний сезон в Ярославле, помню, мы стали чемпионами России по своему году, и тогда команда называлась уже не «Торпедо», а «Локомотив». Выходит, кусочек «Локомотива» все-таки зацепил. (Смеется.)
- Чаще всего отъезду молодых игроков в столицу способствуют родители. В вашем случае та же история?
- Тогда сложилась такая ситуация, что молодым игрокам предлагали подписать контракты на семь лет, то есть, грубо говоря, ты до 22 лет будешь «привязан» к одной команде. А в «Крылья Советов» меня позвал директор школы Геннадий Васильевич Халецкий, который ранее работал в ярославском «Торпедо», тренировал ребят 1981 года рождения. Среди его воспитанников - Мозякин и Емелеев...
- Когда приезжаете домой, как вас принимают ярославские болельщики, которые наверняка знают, что вы местный?
- Я общаюсь с определенным кругом лиц, летом катаюсь и с ветеранами, и просто с ребятами-любителями. Все прекрасно понимают, что в профессиональном хоккее существуют контракты, что игроки, если есть выбор, ищут, где лучше условия, обращают внимание на то, кто тренирует команду. Поэтому в Ярославле меня никто не спрашивает: «Почему ты не играешь за «Локомотив?» Это вопрос не ко мне, а больше к руководству ярославского клуба, которое пока не предлагало мне там играть. Сожалею ли я об этом? Пожалуй, нет. Моя хоккейная жизнь меня полностью устраивает. Опять же, кто знает, возможно, в будущем еще получится поиграть и в «Локомотиве». (Улыбается.)
- Сезон-2014/15 вы провели в «Тракторе». Была возможность там остаться?
- Такая возможность была, и желание тоже. Все равно, когда прыгаешь с места на место, не всегда это хорошо. Но по разным причинам остаться в Челябинске не получилось. В «Тракторе» с самого начала дали понять, что будет сокращение бюджета, и на нас, ребят, кто постарше, особо не рассчитывают. Поэтому мои агенты в межсезонье занялись поиском новой команды. Было много вариантов. В итоге, выбрал «Торпедо». Нижний Новгород - отличный старинный город, чем-то похож на Ярославль, особенно в историческом центре. И стоит на берегу Волги... В нынешнем составе «Торпедо» есть ребята, с которыми я играл в других клубах - Вадик Хомицкий, Саша Будкин, Саша Фролов, Дима Семин. Ну а с вратарем Михаилом Бирюковым мы вообще земляки, с самого детства в одной команде были, пока не разъехались по разным сторонам...
- Прошлым летом, подписывая контракт с «Трактором», вы сказали, что через год намерены вернуться в «Донбасс». Понятно, почему нет такой возможности. Но вот чем «Торпедо» похоже на «Донбасс», если вы выбрали именно нижегородскую команду?
- «Торпедо» напоминает «Донбасс» своей агрессивной игрой. Даже я бы так сказал, Петерис Скудра чем-то напоминает Андрея Назарова, возглавлявшего «Донбасс», когда я там играл. Оба тренера - приверженцы быстрого хоккея, активного, очень агрессивного стиля игры. А больше, наверное, эти команды ничем не похожи.
- Многие говорят, что под руководством такого тренера, как Назаров, тяжело работать...
- Не знаю, может, кто-то на него имеет зуб. Но это везде так - в любой команде, у любого тренера - кому-то нравится, кому-то нет. Это жизнь, и каждому не угодишь. Лично мне с ним было очень легко работать. Я ж говорю, Назаров - современный тренер, он понимает, когда ребятам дать большую нагрузку, а когда - чуть-чуть отдохнуть. И сами игроки понимают, что без большого объема работы на той же предсезонке в сезоне результатов не добиться.
- А во время матча, когда на вас начинают кричать, вы настолько спокойны, что способны это «переварить», не обращая особого внимания?
- Когда был помоложе, мог вспылить, что-то ответить. Сейчас с возрастом понимаешь: если на тебя кричат, значит, на самом деле что-то сделал не так. Нужно просто промолчать, проанализировать ситуацию и спокойно играть дальше. Всплеск эмоций, желание кому-то что-то доказать, тем более тренеру - в этом нет никакого смысла.
- Насколько я знаю, когда вы были в «Донбассе», собирались принять украинское гражданство. Приняли?
- Нет, не успел. Это не так быстро происходит. Составляется официальное письмо на имя президента страны - мы его подписали. Документы отправили на рассмотрение. Соответственно, когда на Украине случилась смена власти, дело автоматически встало. Да и дальше нам это гражданство уже не нужно было. Я ж как прикидывал? Я не заигран за сборную России, поэтому могу спокойно принять украинское гражданство и... уменьшить себе отпуск. (Улыбается.) Хотелось больше играть, в составе национальной сборной участвовать в каких-то международных соревнованиях.
- Но, получив украинский паспорт, вы стали бы легионером в России! Зачем вам это надо?
- Тогда «Донбасс» предлагал долгосрочный контракт, поэтому я не думал о смене клуба. В Донецке все было прекрасно - отличный город, хорошая клубная инфраструктура, новый стадион строили. Но в апреле прошлого года, когда «Донбасс» проиграл «Льву» во втором раунде плей-офф, руководство сказало нам: «Ребята, езжайте по домам, никаких постсезонных сборов не будет». Там на самом деле обстановка начала накаляться. Поэтому еще пару дней у нас ушло на сбор вещей, и мы покинули Донецк.
- С тех пор следите за тем, что там происходит?
- Тут невозможно не следить, потому что по телевизору события в Донецкой республике «крутятся» каждый день, и хочешь - не хочешь, на них натыкаешься, периодически обращаешь внимание. Не знаю, кто там прав, кто виноват. Если честно, стараюсь не зацикливаться на этом. В моей памяти Донецк останется отличным европейским городом, в котором живут добрые люди. Нашей семье там было очень уютно. И вдруг такая ситуация, странно как-то...
