Как угораздило коренного ленинградца, влюблённого в свой город, оказаться за многие километры от него? Всё случилось до банального просто: в середине 50-х врачи порекомендовали Дмитрию Николаевичу сменить влажный питерский климат на более мягкий, где-нибудь в средней полосе России — военные раны беспокоили. И он выбрал Горький. Не просто так — загодя присмотрел местечко, точнее, увидел возможность проявить своё тренерское умение. Как-то привёз на Волгу молодёжную сборную Ленинграда по хоккею, и его команда вчистую — 1:20 (!) проиграла тогда на турнире местным сверстникам. Он и углядел в совсем ещё юнцах будущих ниспровергателей авторитетов и в 1955 году возглавил горьковское «Торпедо», которое балансировало на границе высшей и первой лиг.

В команде тогда правили старожилы, которые на дух не воспринимали какого-то питерского выскочку, а тем более методы его работы. Ну и как поменять укоренившийся с годами уклад, имея дело со взрослыми, сложившимися людьми? Приказать — не послушают, напротив, ещё больше отдалятся: они, рабочие люди (весь день на заводе, вечером — на тренировке), считали спорт развлечением, а тренера — кем-то вроде массовика-затейника «два прихлопа, три притопа». И все попытки привить им профессиональный подход к делу наталкивались на мощное сопротивление.

Помог случай. Прознали хоккеисты, что после войны их тренер какое-то время работал слесарем и зазвали в инструментально-штамповый корпус горьковского автозавода, где многие из них работали. Там-то и пришлось держать Богинову первый торпедовский экзамен «на профпригодность». Вопросы задавали один похлеще другого. Какой зазор должен быть между пуансоном и матрицей на таком-то материале? Каким сверлом надо пользоваться для прохода под резьбу? Как сделать отверстие более подходящим, если оно не отвечает калибру? Только убедившись в хорошей профессионально-слесарной подготовке, «старики» изменили своё отношение к тренеру.

А представляете, какое бы уважение заслужил он, знай игроки о фронтовом прошлом Богинова? Но тот о войне речь никогда не заводил: считал, что былые заслуги не в счёт, что утверждать своё «я» надо сегодня, сейчас, не оглядываясь на вчерашний день. И этого правила Дмитрий Николаевич придерживался всю жизнь.

Укрепив свой авторитет в среде ветеранов, тренер понимал, что не сними ему двигаться вперёд, а с теми юнцами, которые несколько лет тому в пух и прах разделали его ленинградских подопечных. Они-то приняли программу тренера, методы его работы, непосильные на первых порах нагрузки. А ещё их привлекали, как тогда казалось, богиновские чудачества. Так, тренер потребовал, чтобы каждый игрок научился водить машину. На недоумённые вопросительные лица отреагировал конкретно: «Когда станете знаменитостями, пригодится». Обязал всех закончить школу или любое другое учебное заведение, в котором числился: «Образованный человек играет в хоккей лучше неуча».

Команда постепенно подбиралась к всесоюзному пьедесталу. И осенью 1960-го победила на традиционном предсезонном турнире на приз газеты «Советский спорт», единственного в те годы общесоюзного издания о спорте. А ещё через два месяца ведущая тройка нападения — Роберт Сахаровский, Игорь Чистовский и Лев Халаичев и вратарь Виктор Коноваленко были включены в состав молодёжной сборной, которая под руководством того же Богинова и Николая Эпштейна, тренировавшего воскресенский «Химик», отправилась за океан. Ей предстояло провести там пять матчей, в том числе и с олимпийскими чемпионами — сборной США. Молодые выиграли все встречи. Но самой сложной оказалась первая из них против университетской команды из городка Грэнд-Форкс: сказывались последствия перелёта и смены часовых и климатических поясов — игроки засыпали на ходу.

В первом перерыве Богинов подошёл к игрокам торпедовского звена: «Сейчас выйдете и забьёте две шайбы. Всё. Разговор окончен». Они не забили ни одной. Но зато сражались так рьяно, закружили такую карусель у ворот американцев, что завели остальных.

А в следующем перерыве досталось и Коноваленко: «Если гол пропустишь, это будет твой последний матч в турне. А вернёмся в Горький, расскажу ребятам, что ты спасовал перед заштатной командой студентов из заштатного городка, в котором живёт-то всего 13 тысяч человек. Всё понял?»

Такой была педагогика по Богинову. Кому-то подобный подход мог показаться спорным, жестковатым, в некотором роде даже примитивным. Зато каким действенным оказывался на практике!

Та поездка наверняка помогла молодым лидерам торпедовской команды утвердиться, почувствовать свою силу, и к концу сезона в чемпионате сложилась ситуация, когда впервые за всю историю проведения всесоюзных первенств немосковская команда реально претендовала на медали. Поначалу «Торпедо» расправилось со столичными динамовцами, впервые оставив постоянных призёров чемпионатов СССР и победителей самого первого из них за чертой шестёрки, которая продолжила борьбу за награды. Потом, уже в турнире шести, горьковчане на зубах вырвали очки у воскресенского «Химика» и московского «Локомотива». В конце концов, не считая несколько оторвавшихся столичных «армейцев», три команды реально претендовали на призовые места — кроме «Торпедо» ещё «Локомотив» и «Крылья Советов».

До конца первенства оставалось три тура, и теоретически ещё можно было при нужном раскладе и сплошных проигрышах ЦСК МО (так тогда назывался сильнейший армейский клуб) помечтать и о золоте. На практике же обойти «армейцев» было нереально: в их составе сплошь игроки сборной. Это всё равно что муравью тягаться со слоном. Но разве в те годы было что-нибудь невозможное, если того желали «партия и государство»? И Богинова вызвали «на ковер» к газовскому руководству. Да какому! В парткоме заседали сам директор автозавода, член ЦК партии Иван Киселёв и будущий секретарь ЦК КПСС, а в начале 1961-го секретарь парткома автозавода Константин Катушев. Разговор начался по стандартной схеме: «Мы тут с товарищами посоветовались и решили: ничего не пожалеем, чтобы «Торпедо» стало чемпионом. Кому надо — заплатим, кто нуждается — машину подарим. Только скажите кому и сколько».

Быстро смекнув, как повести себя в этой непростой ситуации, Богинов для начала попросил разыскать Семёна Виолина, начальника команды, и озадачил боевого помощника неожиданным вопросом: сколько ему понадобиться времени, чтобы привезти из Москвы полный комплект новой хоккейной формы и прочей необходимой амуниции? Оказалось, что самый быстрый способ выполнить тренерское поручение — немедленно отправиться в Москву на заводской «Чайке», а следом погнать ГАЗ-51 с тентом, и тогда через три дня новая форма, коньки и клюшки будут в Горьком.

По истечении этого срока начальники, довольные не очень крупными затратами, собрались вновь: «Сделали всё, что вы сказали, Дмитрий Николаевич. Вот только понять не можем: зачем вам за несколько игр до конца сезона понадобилась новая форма?» И в ответ услышали: «А она не для хоккеистов предназначена. Для вас. Надевайте и выигрывайте чемпионат!»

Немая сцена после тренерских слов затянулась как в финале гоголевского «Ревизора».

Последствия для тренера эта выходка, понятное дело, имела неприятные — получил тогда «строгача» по партийной линии. Но это можно было пережить — в штрафбатах на фронте ситуации случались не чета этой. Беда в том, что после этого разговора Богинов лишился всяческой поддержки свыше, что во все времена — что тогда, что в наши дни — крайне необходима.

«Торпедо» между тем выиграла серебро, победив в решающем матче столичные «Крылышки». А ещё и в финале Кубка СССР играло. И не покривлю душой — не было той космической весной (Гагарин же полетел!) людей в стране, счастливее горьковчан. Опять поверьте мне, вполне сознательным школьником пережившему тот хоккейный бум вместе со всем родным городом. Вот что писала в том 1961-м местная «молодёжка» «Ленинская смена»:

«Если вечером в будни и утром в воскресные дни идут на автозавод переполненные автобусы и трамваи, значит играет «Торпедо».

Если около хоккейного стадиона на крышах домов нет свободных мест, значит, играет «Торпедо».

Если «хоккейный вирус» после каждого матча распространяется по городу с молниеносной быстротой, значит играет «Торпедо».

Казалось бы, ничего удивительного — подобную картину сегодня можно увидеть в любом городе, где есть команда КХЛ. Кроме, разве что, одной детали: за современным хоккейным матчем с крыши соседнего дома не посмотришь — играют ныне в тёплых дворцах. А вплоть до середины шестидесятых в Горьком (да и не только) тысячи не менее преданных игре поклонников укутывались в тулупы, надевали валенки, брали с собой «согревающее» — и валом валили на стадион, где места не были обозначены, а посему, чтобы разглядеть своих кумиров получше, нужно было и прийти пораньше. Бывало часа по четыре проводили влюбленные в игру на 20-градусном морозе. И при этом ещё гордились, что оказались среди счастливчиков, кому достались билеты, распределяли которые исключительно передовикам автозаводского производства — всех желающих пятитысячный торпедовский стадион вместить не мог. Тогда-то безбилетники и занимали крыши соседних невысоких домов. А высоких-то тогда и не было…

Богинов ещё два года проработал в городе на Волге, но так высоко со своими подопечными не поднимался. Потом были Киев, Москва, Тольятти. И везде он оставил свой след. Вначале чуть ли не на личном самолете Владимира Щербицкого, в то время председателя Совмина Украины, отправился в Киев начинать хоккей в этой республике. И за пять лет создал настоящий хоккейный клуб – «Динамо» (Киев), позже переименованный в «Сокол», который из небытия поднялся при Богинове в десятку сильнейших в СССР.

В 1973 году возглавил «тонущий» московский «Локомотив», сменив Анатолия Кострюкова, но сумел только отсрочить на три года сползание некогда самобытной команды в небытие. А в 1976 году, когда на базе нового Волжского автозавода, высокие посты на котором заняли бывшие горьковчане, решили создать хоккейный клуб, хорошо знавшие Богинова призвали уже именитого тренера поднимать новую хоккейную целину. И ведомое Дмитрием Николаевичем «Торпедо» (Тольятти) в своих первых 10 матчах одержало семь побед при двух ничьих и одном поражении. Дебютный сезон команда завершила на 7-м месте. А следующий закончила уже на 3-м в своём дивизионе. После сезона-1978 Дмитрий Николаевич ушёл в отставку… Мавр сделал своё дело.

В 1979 году Богинов возглавил Федерацию хоккея РСФСР и проработал в этой должности до выхода на пенсию в 1987 году.

Мог бы ещё много рассказывать о хоккейных подвигах тренера Богинова не только на клубном, но и на уровне различных по названию сборных — второй, молодёжной, студенческой, где, как рассказал выше, их чаще всего сводили вместе с Эпштейном. Это был уникальный тренерский дуэт, в котором, как и в случае с Аркадием Чернышёвым и Анатолием Тарасовым, нельзя было сказать, кто главнее, потому что один дополнял другого. Они много чего навыигрывали — Богинов с Эпштейном, и все, кто выходил на лед под началом этих замечательных специалистов, с удовольствием вспоминают совместную работу и победы, в том числе и на Всемирных студенческих играх в Турине и Инсбруке.